Дэвид Ренсин - Не отступать и не сдаваться. Моя невероятная история
Поверьте, ваше позитивное отношение к происходящему воздастся вам сторицей, и вы всегда должны помнить об этом.
Вам решать, как относиться к своей судьбе
Согласно общепринятой точке зрения, оказавшись в безвыходном положении, как, например, Том Хэнкс в фильме «Изгой», человек сходит с ума. Я же считаю, что парню крупно повезло! Он ведь не находился в одиночном заточении в крошечной бетонной клетке. Его не лишили свободы, как иного военнопленного. Да, конечно, ему не хватало семьи и друзей. Но разве объективно так уж плохо быть свободным человеком на острове, питаться рыбой и фруктами, гулять по побережью? Как по мне, то гораздо хуже быть узником. Я бы лучше прожил в одиночестве до конца своих дней на острове, чем провел хотя бы минуту в заключении. Почему? Потому что жизнь на острове прекрасна. Все, что вам нужно сделать для того, чтобы выжить, – это обустроиться с максимально возможным комфортом. Научиться ловить рыбу, добывать еду, строить хижины. Чудесные достижения и прекрасные навыки! Отлично! Именно поэтому скаутское движение было столь замечательной программой по своей сути: всякий раз, когда я получал значок отличия, я понимал, что научился чему-то полезному.
Очутившись на необитаемом острове, потерпевший кораблекрушение должен чувствовать себя самым счастливым существом на планете. Даже если он – в этот момент – единственный человек на Земле.
Полагаю, что самое сложное в любой истории об изгоях и отшельниках – невозможность сразу адаптироваться к новым условиям уже после того, как вас спасли. Вам больше не позволяют делать все так, как вы хотите.
Я не утверждаю, что оказаться в одиночестве на острове – лучше, чем находиться дома, в окружении семьи, друзей и привычных вещей. Я всего лишь пытаюсь сказать, что в ваших силах посмотреть на свою судьбу в более позитивном ключе. Хотя бы попытайтесь.
Довольствуйтесь тем, что есть
Когда апостол Павел оказался в заточении, он изрек: «В какой бы ситуации я ни находился, я учусь довольствоваться тем, что есть».
В современной трактовке это звучит примерно так: даже если вы не всегда можете контролировать то, что происходит в вашей жизни, вы всегда можете сами выбирать, как на это реагировать.
Принимая происходящее всем сердцем, вы неизменно будете довольны. Если вы сделаете такое отношение частью своего естества, вас ничто не выбьет из колеи. Поначалу будет трудно, но вскоре это войдет в привычку.
Когда мой истребитель рухнул в Тихий океан, я совсем не хотел торчать черт-те где на надувном плоту. Но так уж вышло. Мы надеялись, что нас вскоре спасут, но этого не случилось. И тогда нам пришлось делать все для того, чтобы выжить. Я не стал сокрушаться или представлять себе «что могло бы быть, если…» Я принял ситуацию такой, какой она была, и призвал на помощь всю свою выучку. Я контролировал себя, поскольку неистовствовать из-за случившегося было бы пустой тратой времени и энергии.
Принятие ситуации облегчило мое тогдашнее состояние, помогло найти в себе силы потихоньку, шаг за шагом, день за днем, действовать. Нужно уметь работать с тем, что есть. Зачем усложнять жизнь себе и другим, демонстрируя негатив?
Всю жизнь я был позитивным человеком, даже в свою бытность маленьким хулиганом. И в этом прослеживался свой смысл: я всегда точно знал, что смогу выйти сухим из воды в любой ситуации, в которую попадал. А если наказание было неизбежно, я не сомневался, что смогу выпутаться из переделки – как в большинстве случаев и оказывалось. Я жил текущим моментом, а с последствиями разбирался уже потом. Того же принципа я придерживался и на плоту и постарался овладеть новыми навыками, необходимыми для того, чтобы прожить еще один день и не стать закуской для акул.
Если вам кажется, что вряд ли кому-то, попавшему в подобные обстоятельства, удалось бы сохранить веселое расположение духа, вы просто невнимательно меня слушаете. Принятие ситуации служит основой жизнерадостности, что, в свою очередь, является залогом вашего душевного спокойствия.
Меня много раз навещала Анджелина Джоли, ставшая режиссером фильма «Несломленный». Я никогда в жизни не встречал такой женщины. Она просто динамо-машина в человеческом обличье. Принимая любой вызов, который бросает ей судьба, она никогда не кичится своими победами. Ей свойственно отдавать, а не брать. Она всегда очень чутко реагирует, если кому-то нужна помощь и поддержка. Она большая умница и любит меня, а я ее. Помню, на День святого Валентина она принесла мне шоколад, а еще у нее всегда была припасена для меня бутылочка хорошего вина. Она живет неподалеку, мы даже можем помахать друг другу из окна.
Закончив съемки фильма, которые проходили в Австралии, она заскочила ко мне и выпалила: «Луи, теперь я люблю вас в два раза сильнее». Мы обнялись и сидели, держась за руки.
Мне было приятно это слышать. Я сказал ей: «Тебе повезло, что мне уже не двадцать один».
Брэд тоже присутствовал при этом. Я лишь пожал плечами: мне нравится Брэд, но я не мог сдержаться!
Однажды Анджелина поцеловала меня в губы. О боже! Полагаю, миллионы мужчин во всем мире хотели бы оказаться в тот момент на моем месте. Но опять же, что мне оставалось делать? Лишь смириться с ситуацией.
Как сказал апостол Павел: «В какой бы ситуации я ни находился, я учусь довольствоваться тем, что есть».
Меня поцеловала Анджелина. Этим я и довольствовался.
Самое главное – ваше отношение к происходящему.
Вот и весь секрет.
По окончании войны: по-прежнему потерянный
Flyaway до начала шторма, 1948
От себя не убежишь (и не уплывешь)
«ЛОС-АНДЖЕЛЕС ТАЙМС», передовица
ВРЕМЯ ВЫПУСКА: понедельник, 8 марта, 1948
ЗАГОЛОВОК: ЗАМПЕРИНИ, ЛОС-АНДЖЕЛЕССКИЙ ГЕРОЙ ВОЙНЫ, ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ В МОРЕ
ПОДЗАГОЛОВОК: Последний раз корабль выходил на связь 28 февраля
Луи Замперини, бывший бегун из Университета Южной Калифорнии, проведший в годы войны сорок семь дней на спасательном плоту в Тихом океане, сейчас является одним из десяти членов экипажа 60-футовой шхуны Flyaway, связь с которой оборвалась 28 февраля.
Прибрежная охрана США обратилась вчера с радиообращением ко всем судам с просьбой предоставить любую информацию о шхуне и направила письменный запрос о пропавших без вести моряках властям Акапулько, Мексика.
Вернувшись домой после войны, я понял, что стал настоящей звездой, человеком, пережившим войну, известным бегуном, который считался мертвым, поскольку его долгое время содержали в секретном лагере и допрашивали. Но даже после того как мои родственники узнали о том, что я жив, никто не знал, удалось ли мне вернуться на родину. Когда же я действительно вернулся, моя история попала в New York Times и наделала много шума: у меня постоянно брали интервью и просили где-нибудь выступить.
После моей женитьбы на Синтии в 1946 году нас часто приглашали на многочисленные светские мероприятия: открытия театров, кинопремьеры, изысканные вечеринки. Например, однажды мы попали на открытие гангстерского казино Багзи Сайджела «Фламинго» в Лас-Вегасе. Там я и познакомился с девушкой Сайджела, или, как говорят воры, с его марухой[11], Вирджинией Хилл. Мы сразу нашли с ней общий язык, как давние друзья.
Мне пришлась по душе такая красивая жизнь, но все же пора было остепениться и где-нибудь осесть. Нефтяной магнат Эдвин Поули (один из корпусов Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе назван павильоном Поули именно в его честь) хотел, чтобы я баллотировался в калифорнийскую законодательную палату. «Я не прочь видеть тебя в Сакраменто», – заявил он мне как-то. Я не понимал почему, ведь зарплата составляла всего девятьсот долларов в год. Но потом я заметил, что у троих моих знакомых парней, работавших в этом секторе, есть красивые дома и лодки, стоявшие в гавани. «Неплохо», – подумал я.
И стал посещать всевозможные политические приемы и неформальные встречи. Одна из них проходила в баре, который располагался в деловом районе Лос-Анджелеса, принадлежавшем парню по имени Джо. Ему же принадлежал боулинг.
Мы встречались там как минимум раз в месяц, иногда два. На ужин всегда подавали тушеную оленину. Джо обычно наливал нам что-нибудь выпить, а потом говорил: «Первая сегодня». Возможно, это была уже сотая рюмка, но он всегда говорил «первая». Я расспрашивал его об оленине, и он объяснял, что пара представителей городской управы ездили в Гриффит-парк с винтовкой 22-го калибра и привозили ему столько оленей, сколько он просил.
Пили все, но я не хотел напиваться, я хотел слушать. Из разговоров я узнал, что для людей, облеченных властью, я всегда буду лишь голосом на выборах. В то время остро стоял вопрос о принятии закона о том, чтобы огородить все нефтяные вышки – их было довольно много в Южной Калифорнии. Такой проект стоил бы миллионы. Мне следовало проголосовать против этого, и в результате я бы получил кое-что в конверте. Тогда-то я и начал связывать между собой очевидные вещи и понял, откуда у этих парней такие красивые дома и лодки. Получить все это, оставаясь честным человеком, было невозможно, ну или по крайней мере не так просто. Не исключено, что меня бы даже выбрали на какой-то хороший пост, но в этом случае мне пришлось бы сделать то, что они хотели. Я счел подобное поведение недопустимым ни с точки зрения морали, ни с точки зрения моих личных убеждений.
